История одного поиска Палящее дыхание войны

Удивительную, героическую, щемящую и трагическую историю своего деда Ивана Фёдоровича Смирнова рассказала его внучка, наша землячка Татьяна Фёдоровна Иванкова. Пропавший без вести как миллионы наших солдат на фронтах той жестокой войны, её дед, Иван Фёдорович Смирнов, спустя десятилетия напомнил о себе родным в смертном медальоне — чёрной эбонитовой капсуле — патрончике, найденном на берегу Невы красными следопытами Невской Дубровки. Эта история не только одного поиска погибших, эта история о том, что память может простираться сквозь расстояния, время и смерть.

«Здравствуй, родная. Пришли нормально. Сам жив и здоров. Пишу перед свечой на коленях, конечно, тебе сейчас тяжело одной, главное — детей береги…», – это единственное и последнее короткое, сдержанное, простое и искреннее письмо с фронта Иван Фёдорович Смирнов написал своей жене – Софии Григорьевне Морозовой в п. Согдиондон. В этих нескольких солдатских неумирающих строчках: нежность и забота, переживания, мысли, чувства о родных, за которых он положил свою жизнь.

Сегодня этот бесценный человеческий документ, свидетельство о Великой Отечественной войне, стойкости, мужестве, горячей преданности русского воина своей Родине хранится в Музее боевой славы, созданном в Доме культуры в посёлке Невская Дубровка. С этого музея, вернее — с его пытливых и неравнодушных красных следопытов началась эта история одного поиска погибших на Невском «пятачке», пролившем свет на неизвестную судьбу красноармейца, призванного Бодайбинским райвоенкоматом – Ивана Фёдоровича Смирнова.

В семейном архиве внучки фронтовика Татьяны Фёдоровны Иванковой хранятся пожелтевшие от времени газеты «Мамский горняк» от 12 июня и 22 июня 1971 года со статьями журналиста Ю. Ефимцева «Здесь героями были все» и «Звание ему – красноармеец». Этот журналист принёс родным весточку о павшем на Невском «пятачке» отце и муже красноармейце Иване Фёдоровиче Смирнове. Журналист принёс родным письмо, которое пришло с берегов Невы и прозвучало в эфире Иркутского радио 23 мая 1971 года:

«… Двадцать восемь лет назад ушла с Невских берегов война, но ежегодно весенние ручьи выносят на поверхность земли снаряды и мины, каски, пробитые пулями, солдатские медальоны… До сих пор не высыхают слёзы у матерей, жён и сестёр павших героев, до сих пор они с нетерпением ждут весточку о том, где покоится прах близких им, чтобы приехать и поклониться братской могиле и увезти домой горсточку земли.

Мы обращаемся к вам, дорогие товарищи. Если кто знал Ивана Фёдоровича Смирнова – отзовитесь! Его медальон бережно хранится в музее боевой славы посёлка Невская Дубровка, откуда шли на форсирование Невы наши солдаты. Адрес прост: Ленинградская область, Всеволжский район, посёлок Невская Дубровка, музей боевой славы».

Уже на следующий день после того, как в эфире Иркутского радио прозвучало письмо, написанное сотрудниками музея п. Невская Дубровка, в редакцию газеты «Мамский горняк» позвонили из Согдиондона и сообщили, что жена красноармейца Ивана Фёдоровича Смирнова проживает в райцентре.

- В то время мой отец Федор Иванович Смирнов занимал должность заместителя директора Лесотранспортного предприятия «Мамслюда», — рассказывает Татьяна Фёдоровна Иванкова, — Как было велико его волнение, как растрогала его дорогая для него весть об отце — герое! До этого времени семья считала, что дедушка погиб под Сталинградом. Бабушка получила похоронную после войны в 1945 году без указания места гибели мужа-солдата.

Вот как описывает в своей статье журналист Ефимцев эту памятную встречу с родными красноармейца И.Ф. Смирнова:

«… Первый раз мне пришлось выполнять такое задание. Нелегко было предугадать, что принесут эти три печальных листка семье погибшего. Нелегко было идти на Витимскую-3, в семью Смирновых, нелегко было начинать разговор, поэтому я просто протянул письмо…

…Мы сидим втроём: с женой солдата, Софией Григорьевной Морозовой, и сыном – Фёдором Ивановичем Смирновым. Чуть заметно вздрагивают его руки, держащие письмо, кажется неестественно глухим и напряжённым от волнения голос человека, которого я знаю уже не первый день и которому принёс дорогую для него весть…

- Все правильно, всё сходится. Это мой отец. Но почему Ленинград? Мы всегда думали, что он погиб под Сталинградом… Теперь поеду туда, в Невскую Дубровку…».

- Мой отец Федор Иванович сразу собрался в дорогу, в г. Ленинград, по местам боевой славы своего отца Ивана Федоровича, потом долго переписывался с директором музея в п. Невская Дубровка, привез землю с братской могилы, армейский медальон, солдатскую каску, — вспоминает Татьяна Иванкова. — Приезжал на могилу к отцу-герою несколько раз, в 1979 году с моей сестрой Еленой Федоровной Казазаевой (Смирновой). Я посетила место гибели деда только в 2018 году, среди тысяч фамилий, я сразу нашла его инициалы на мемориальном памятнике героям обороны Ленинграда. Я тогда подумала, он как будто ждал меня. Раньше меня также на Невском пятачке побывал мой старший сын Александр Иванков.

Сегодня семейные реликвии — смертный медальон и земля с братской могилы хранятся у правнука красноармейца Ивана Фёдоровича Смирнова – Александра Иванкова – сына Татьяны Фёдоровны. Та самая земля, перенасыщенная огневыми снарядами, земля пропахшая порохом и нечеловеческими муками, испытанными лично, пропитанная кровью, мужеством и упорством советских солдат, готовых стоять насмерть, но веривших в победу и в то, чтобы вернуться домой. Земля отважных — это братская могила неизвестных и известных героев, ценой своей жизни защищавших ленинградскую землю, останется в памяти потомков как эталон человеческой воли, гражданского долга, преданности своему Отечеству.

Как писал поэт М.А. Дудин: «Земля бесстрашья – Невский пятачок, где полегли храбрейшие из храбрых» — это небольшой участок земли 2 километра в длину и 500-600 метров в ширину на песчаном берегу Невы, где в период блокады на подступах к Ленинграду шли ожесточенные бои.

Невский пятачок — плацдарм, который занимали советские войска с 1941 по 1943 год. Здесь развернулись одни из самых ожесточённых боёв Второй мировой войны. Этот небольшой участок сыграл решающую роль в удержании линии фронта и прорыве блокады Ленинграда.

«Пятачок» простреливался со всех сторон ружейно-пулеметным огнем. Не было ни одного метра земли, где бы не рвались мины и снаряды.

«Каждый день пребывания на этом плацдарме равен месяцу, а неделя — году», — вспоминал генерал-лейтенант С.Н. Борщев, воевавший в этих местах.

Но уже за первые два дня боев на этом крохотном плацдарме было уничтожено более двух тысяч солдат и офицеров противника, до пятнадцати вражеских танков.

8 сентября 1941 года со взятием немцами Шлиссельбурга началась блокада Ленинграда. В это время на всех направлениях немцы максимально близко подошли к городу. Главной задачей советских войск на северо-западе стал прорыв блокады на восточном направлении: в районе Синявино и нынешнего города Кировска. Попытки предпринимались до 1943 года. Всё это время Невский пятачок был плацдармом советской армии на правом берегу Невы и стал решающим местом в развитии наступления армии и сдерживании атак противника. Он был назван пятачком, потому что этот участок на карте был размером с пятикопеечную монету тех времён.

Сложно оценить, каковы были человеческие потери на Невском пятачке, в историографии число погибших сильно разнится: от 60 тысяч до 250 тысяч. Сейчас принято считать, что погибших было 50-85 тысяч человек. Для территории площадью 2 километра в длину и 800 метров в ширину эта цифра невероятно велика. В целом погибло около 90% людей, воевавших на Пятачке. Солдат хоронили здесь же, но разрывы снарядов нередко снова поднимали тела, и их хоронили заново.

Здесь героями были все! Был героем и красноармеец Иван Федорович Смирнов, ушедший на войну из п. Согдиондон, куда попал совсем юным в годы репрессий, уроженец г. Воронеж, из семьи учителей. Как рассказывает Татьяна Иванкова, её дед Иван Фёдорович Смирнов и бабушка София Григорьевна Морозова были репрессированы в 30-х годах прошлого столетия в наш северный, ещё необжитый слюдяной край.

- Бабушка рассказывала, что они вместе работали на гольце Высоком, бабушка работала выборщицей, Иван Смирнов в шахте, потом его поставили десятником, он был грамотным – из учительской семьи. Его все уважали. Так ходили они вместе с работы на работу, а потом поженились, — рассказывает внучка Татьяна Иванкова.

На сохранившемся в семье старом фотоснимке 1936 года Иван Федорович сфотографировался с женой Софией Григорьевной у Согдиондонского клуба. Чуть прищуренный внимательней взгляд, большие рабочие руки, и сапоги до колен. На этом фото, по словам внучки Татьяны Иванковой, София Григорьевна носит под сердцем старшего наследника Смирновых — ее отца — Федора Ивановича. Через несколько лет Ивана Смирнова призовут на фронт, а София будет воспитывать одна четверых детей.

- Мой отец Фёдор Иванович пошёл в 1-й класс, когда отца призвали на фронт…, — говорит Татьяна Иванкова. – А потом на деда пришла бронь, но запоздала, хотя бабушка говорила, что он все равно бы ушёл воевать. Он всегда был таким честным, принципиальным.

Как следует из статьи журналиста Ю. Ефимцева, корреспондент беседовал со Степаном Ивановичем Демидовым, заведующим центральной сберкассой в 1971 году, который в годы войны был уполномоченным Бодайбинского военкомата. По его словам, с нашего района призывали на войну сравнительно мало. Самое большое – сорок человек, именно в 1942 году, в сентябре, среди согдиондонских мужчин был мобилизован и Иван Смирнов. Они шли пешком через хребет, а семьи плыли на плотах до Мамы – провожали.

«А мало ушло на фронт, потому что местное руководство обратилось прямо к И.В. Сталину разрешить бронь – не хватало рабочих. Бронь эта была разрешена…

Разрешена потому, что наша авиационная промышленность ощущала недостаток в слюде. Дважды заседал по этому поводу Государственный Комитет Обороны. В посёлок Мама были направлены с фронта два звена военных бомбардировщиков, которые доставляли слюду на заводы», — рассказывал журналисту «МГ» в далёком 1971 году уполномоченный Бодайбинского военкомата.

Жена красноармейца И.В. Смирнова София Морозова была женщиной простой, окончила только 2 класса церковно-приходской школы, ещё в юности на её долю выпало много тяжких испытаний. По словам Татьяны Фёдоровны, её бабушка вместе со своей большой семьёй в 16 лет была репрессирована и насильно переселена в наш край. Родилась она в селе Митрофановка, Воронежской области Михайловского уезда в 1913 году. Семья была большая, у них был крупный надел земли, хоть семья была огромная, но на период посева и сбора урожая нанимали какую-то рабочую силу, просто невозможно было самим справиться. Вероятно поэтому они и подверглись кровавым репрессиям 30-х годов.

- Бабушка рассказывала, что когда их на телегах увозили из родной деревни, местные бедняки, которые никогда не работали, срывали с них последнюю одежду – в чем были в том и уехали. По пути к месту ссылки умерла родная мать бабушки. Её и младшую сестренку Марусю семи лет спасло то, что были старшие братья с семьями, они не дали им пропасть. Привезли их на голую местность, сами рыли землянки, обустраивались. Обязательно отмечались в комендатуре. Поэтому бабушка была женщиной немногословной. Единственное, что она говорила нам с сестрой: «Мы хлебнули столько «мурцовки», что даже себе не представляете». Всю свою жизнь она знала только изнурительный труд, -рассказывает Татьяна Иванкова в девичестве — Смирнова.

Почему сослали Ивана Фёдоровича Смирнова его родные так и не узнали. Красноармеец Иван Фёдорович Смирнов погиб в возрасте тридцати одного года в 1943 году на Невском пятачке. Короткой, но героической была его судьба. На Согдиондоне есть голец «Смирновский», названный в его честь.

Его медальон в черном пластмассовом патрончике с указанием фамилии, даты рождения, места призыва в Красную армию, нашли пионеры-следопыты в 1971 году на берегу Невы. Этот вскрытый смертный медальон, словно палящее дыхание войны обуглил чувства, но успокоил сердце, упокоил и увековечил память о подвиге героя Великой Отечественной войны Иване Федоровиче Смирнове. Погибший более 77 лет назад, он остался навсегда в памяти родственников и должен остаться бессмертным в памяти многих поколений.