Три тайги Валентины Аксаментовой

Тайга первая:

Уссурийская, где повезло появиться на свет

Моя коллега по журналистскому перу Валентина Фёдоровна Аксаментова никак не соглашалась рассказать о себе, как все наши герои – о своём детстве, родителях, о первой любви. Она может описать какие-то моменты, сюжеты из своей жизни, нанести, так сказать, легкие мазки к общей картине. Однажды я попросила их все объединить в единую линию жизни. Валентина Фёдоровна разбила свой жизненный маршрут на три тайги — уссурийскую, приамурскую и сибирскую, где она жила, под названием: «Три тайги Валентины Аксаментовой». Мне понравилась эта идея, тем более Валентина Фёдоровна – исключительный мастер заголовков, тайга – это условное название для жизнеописания журналиста и поэта Валентины Аксаментовой. Тайга – это бескрайние просторы преимущественно хвойного леса. Тайга – это достояние нашей страны, как и Валентина Фёдоровна – достояние нашего слюдяного края. Больше половины столетия Валентина Аксаментова пишет о людях района, о северной природе, о событиях и фактах мамской жизни. Талантливо, вдохновенно, поэтично и с безграничной любовью и правдивостью заполняет страницы истории нашего края. Ей, как мастеру слова знаком непреложный закон литературного творчества: кому есть что сказать, скажет всё и в немногом. Ёмко, кратко и доступно она рассказывает читателям районной газеты обо всём, что происходит вокруг, в её сюжетах – сама жизнь во всех её проявлениях.

- Детство моё — Уссурийское… И самое светлое её восприятие – это светляки в лугах. Светляки – это момент счастливого светлого детства, радости. Известно, что все виды светляков обладают удивительной способностью испускать в темноте мягкий фосфоресцирующий свет. Любование светлячкам – это моя любимая детская забава, — рассказывает о себе журналист Валентина Фёдоровна Аксаментова.

Это увлечение – любование светлячками у японцев называется «хотаругари». Японцы — самые страстные поклонники насекомых в мире, им присуща особая чуткость к природе. Для них прекрасны цветы, луна и снег. Истоки поэтического таланта Валентины Аксаментовой, думаю, именно в том, что она провела своё детство в таком сказочном месте — в уссурийской тайге с её удивительной субтропической растительностью. Только тут обитают уникальные и дикие животные, растут исчезнувшие в других местах растения, чарующие своей красотой и необыкновенностью.

- Из детства: родилась на редкость радостная девочка, назвали Иринкой, но когда через год отец Фёдор Ильич Пахалин поехал в посёлок Большой Силан Приморского края, где был ЗАГС, зарегистрировал Валентиной, Валечкой. И всю жизнь называл: «Валюшок — лапушок», по жизнелюбию! И какое-то мистическое совпадение: его родная сестра Елена Ильинична свою единственную дочь назвала, таки Валей, и брат Семён Ильич единственного ребёнка в семье назвал Валей,- рассказывает журналист Валентина Аксаментова о своих родных.

Почему мистическое совпадение? Потому что родные считали Федора Ильича Пахалина без вести пропавшим на фронтах Великой Отечественной войны, для них он погиб,

не вернулся из боя. Со своими родными тётей и дядей Валентина Фёдоровна Пахалина в замужестве — Аксаментова

познакомилась только в 1986 году, когда она с дочерью Анной поехала в Ульяновск на родину отца знакомиться с роднёй,

нашедшихся через 35 лет. В этой истории

многое сегодня кажется невероятным, но для послевоенного времени она вполне закономерна.

- Федька-то нашёлся! – с этой радостной вестью старшая сестра Лена отца Валентины Фёдоровны прошагала 18 километров от деревни Грязнуха Ульяновской области в областной центр, чтобы сообщить сестре Анне о нашедшемся брате. Обе сестры тогда поехали к вновь обретённому брату в Приморский край на поезде из Ульяновска на Дальний Восток, они успели увидеться при жизни.

Отец моей героини Пахалин Фёдор Ильич родился в 1914 году в деревне Кувшиновка Симбирской губернии. В 1935 он приехал на Дальний Восток, в 1942 году его взяли на фронт в подразделение "Прощай Родина", он был укрепителем противотанковых батарей, но недолго, потом его перевели в полковую пешую разведку. Воевал на Курской дуге, был контужен. Награждён медалью «За отвагу», орденом Великой Отечественной войны за доблесть.

- Папа получил тяжелое пулевое ранение в живот при взятии станции Мариновка на Орловско-Курском направлении, а в 1945 году в марте он опять получает второе сквозное ранение. Врач тогда ему сказал: «Если живой останешься, то детей никогда не будет», — рассказывает моя собеседница об отце фронтовике. — Папа встретил войну на самых её крутых участках, там, где было месиво людское и странно, что он выжил.

«Радости житейские страницы

будут ярких красок лишены,

Я на свет могла не появиться,

если б батя не пришёл с войны…», -

такие строки написала Валентина Фёдоровна об отце фронтовике.

Фёдор Ильич Пахалин хорошо запомнил приговор военного врача, поэтому, вернувшись с фронта, сказал жене: «Вот сколько будет детей, и хорошо». С супругой Марией Ильиничной у них родилось 10 детей! Первой на свет появилась Валентина Фёдоровна Пахалина – героиня этого очерка.

- Папа был интересным человеком, обаятельным, бесконечно добрым, он многое умел делать руками, мастеровой человек.

Маму Валентины Аксаментовой звали Мария Ильинична, в девичестве – Рабенко, она родилась в 1923 году. Её 4-хлетнюю привезли из Житомирской области в Приморье.

- В 17-летнем возрасте мама пошла работать поваром в лагерь военнопленных японцев — это район Приморского края, где Большой Силан, Ассикаевка. Там прошло моё раннее детство. И из детства я помню, что мы играли на месте лагеря — любили там лазить и в старую колючую проволоку всовывали одуванчики. Ещё помню своих двоих братиков Толика и Федю и Любочку сестрёнку в младенческом возрасте. Я помню их мёртвыми, они умерли от недогляда и голода. Не было возможности — ни лечить, ни учить. В каждом поколении свои трагедии, свои проблемы. Когда много лет спустя я маме рассказывала об этом, она утверждала, что я не могу этого помнить. Но я это помнила. Маму мучил страх, так как она работала поваром в лагере. Эти труднопроходимые места – они были не для жизни детей.

Какое-то время семья Валентины Фёдоровны жила в Пожарском районе Приморского края, но дети подрастали, нужно было переезжать туда, где есть школа.

Тайга вторая. Приамурская

- Нас поселили на базе Бикинского леспромхоза. Отец занимался лесозаготовками, лесосплавом, работал в леспромхозе. Папе выделили лес, чтобы он поставил дом, — рассказывает Валентина Фёдоровна. — Он построил двухквартирный дом, в одной квартире жили мы большой семьёй и во второй половине дома – наша бабушка по матери Евдокия Кузминична Рабенко. У бабушки было много герани и фиалок, которые она растила в банках из под американской тушенки. Эти банки были большим дефицитом. В этом пространстве, совершенно далёком от центров, она умудрялась растить георгины, и я до сих пор думаю, как она семена доставала.

Валентина, её две сестры и брат учились в Лесопильнинской школе, расположенной в 9 километрах от дома, дорога к которой лежала через реку. Каждое утро через реку детей перевозил отец, а вечером переправлял обратно. На период ледохода и ледостава отец каждый раз подыскивал съёмный угол для своих детей — четверых ребятишек в семью никто брать не хотел. Так Валентина проучилась до 9 класса, говорит: «Наскиталась по съёмным квартирам».

- Чувство собственной одарённости, обособленности к вам приходило в детстве? Когда вы почувствовали, что можете слова облекать в рифму? – спрашиваю свою собеседницу.

- Я очень хорошо писала сочинения в школе и, видимо, этим обращала на себя внимание. Однажды, в Хабаровске проходила какая -то литературная конференция с участием очень крупных писателей и сказали, что из школы кого-то нужно отправить. Из школы в Лесопильном Бикинского района направили меня, это был 1959 год, я училась в 4-м классе.

Когда Валентина Пахалина собиралась на эту литературную конференцию одевали её всей деревней.

(Окончание. Начало на стр. 7)

- Я запомнила это чувство – благоговейное отношение к талантливому ребёнку. Мне дали тогда самые лучшие обутки – новые кирзовые сапоги. Бабушка Евдокия Кузминична достала из своего сундука самый красивый платок, — вспоминает Валентина Фёдоровна.

Бабушкин подарок маленькая Валентина считала большой роскошью, она до сих пор любит красивые платки. Умение ценить в людях щедрость и добросердечие, бережное отношение к вещам и почти фанатичное трепетное отношение к книгам у Валентины Фёдоровны из детства. Свою первую книгу «Жерминаль» Эмиля Золя, которую ей дали на время, она не хотела возвращать. Эта книга была её пропуском в другой мир, в котором она ещё мало что понимала, но интуитивно чествовала горечь описанной в произведении трагедии.

- Книги нам были практически недоступны. Я помню свою первую книгу даже физически. Она была потрёпанная, изношенная, я плакала над этой книгой и никак не хотела её возвращать. И каждый раз искала повода прочесть её еще раз, — вспоминает Валентина Фёдоровна.

Приамурская тайга — фантастическое место, напоминает тропические джунгли, думаю, что сама природа наделила мою героиню её особым поэтическим даром, которым она пока не пользовалась. Он проявился позже.

- Я хотела стать биологом, но Владивосток мне был недоступен. Пришлось после 9 класса пойти в знаменитое училище механизации сельского хозяйства. Я освоила курсы и получила специальность тракторист, механизатор широкого профиля. Затем работала в Лермонтовском совхозе. Тогда начала писать свои первые маленькие заметки о текущей жизни, зарисовки, которые отправляла в газету «Молодой дальневосточник».

(Окончание в следующем номере)

Евгения Карасова

Фото автора и из архива редакции