«Первый день войны»

20 марта 1941 года нашу 183 воинскую часть погрузили на эшелон в г.Благовещенске. Мы не знали куда, зачем, но предполагали, что наш путь на Запад. Ехали очень быстро, можно прировнять к экспрессу, без остановок. Ехали днем и ночью до Москвы. Тут нам все прояснилось, что едем на Западную границу, а куда, в какую республику не знали. В Москве нас помыли в бане, и с Москвы нас стали продвигать только ночью. Днем стояли в тупике.
5 апреля 1941 года мы прибыли ночью на границу Литвы. Перед нами открылся взор не очень большой реки Неман. Справа находился город Таураген в 12 км. На совещании нам сказали, что мы поступили в распоряжение особого Прибалтийского военного округа. Так же нам сказали, что здесь будем занимать и охранять государственную границу. По сравнению с Дальневосточной границей, там была напряженная служба тоже, но Западная граница отличалась тем, что было тревожнее. Тем более, что среди местного населения шли разговоры, что в этом году, т.е. в 1941, начнется война. Но в каком месяце, мы не знали, а слухи были довольно упорные, принуждали прислушиваться к ним. Поэтому и чувствовалось тревожное ощущение. Берег был чистый, где мы занимали заставой участок. Я в то время был заместителем политрука от комсомола. Поэтому мне было дано право — знать больше, чем рядовой красноармеец. Я познакомился с одной девушкой литовкой, она была дочь лесника, у нее был старший брат, он служил в пятой колонне немцев и часто повторял в семье, что война неизбежна, отец его не коммунист, как бы сочувствующий и уважал законы Советского Союза. И вся семья была настроена как и отец. Мы объяснялись в чувствах с девушкой литовкой мимикой, она не знала нашего, а я их языка. Хорошо она говорила не Александр, а Александер, это она хорошо усвоила.

21 июня у нас демонстрировался фильм передвижкой. Это была суббота. Присутствовали местные жители. До этого с той стороны иногда через усилитель доносились призывы: «Русь, иди к нам пить шнапс!» — у них очевидно было свободно. И вот, по окончанию фильма, а демонстрирование задержалось из-за неисправности движка, я пошел провожать ее домой, она уже знала несколько слов по-русски, по дороге она мне сказала: «Александер, завтра война». Я услышал, как старший брат по рации разговаривал с немцами и очевидно получал какое-то задание. Не доходя до ее дома, я быстро вернулся в расположение части, чтобы сообщить своему политруку то, что услышал. После сообщения был организован наряд для посылки агента или шпиона, и когда оцепили их дом, его и след простыл, нигде его не могли найти, или он сам догадался, или ему сказала сестра.
Вся застава была приведена в боевую готовность. То есть каждый красноармеец находился на своем боевом посту. Я с 12 ночи принял дежурство. Спустился около двух часов после заступления, зашел в дот и позволил себе прилечь. Примерно в третьем часу утра в сопровождении патруля зашел лейтенант-артиллерист 45-мм орудий, после проверки его документов и цели его появления на этом участке в запретной зоне, он сказал: «Получил приказ установить орудие в доте №3». Эти орудия были довольно мощные, и он сказал, чтоб указали, где находится этот дот. После этого мы вышли из дота, и я увидел на дороге, на конной тяге орудие. Всякие сомнения рассеялись. Вся эта церемония длилась около получаса. А без пяти четыре утра вбегает старший сержант Ковалев. «Зам.политрук!» – обратился он ко мне: «Или маневры, или война». Я выскочил из дота и увидел — город Таурагин горит, не ведет воздушный бой. Я ему сказал: « Нет, Ковалев, это не маневры, это война», потому что опознавательные знаки были четкие – «кресты». Через несколько минут застава подверглась артиллерийскому обстрелу и началась переправа через реку немцев. Первая атака была отбита пулеметным огнем. У нас не было тяжелого пехотного оружия как минометы, автоматический огонь мы могли вести только из станковых пулеметов «максим» и из ручных пулеметов. Орудия не были установлены, так как не было времени, и они вели огонь с открытой местности. Мы вскоре были подавлены сильным массированным обстрелом противника. Немцы вновь попытались форсировать реку, но также вторая и третья атаки были отбиты. Вскоре поступило сообщение, соседняя застава слева была противником окружена, в этом направлении им удалось форсировать реку. Мы продержались около 8 часов, отбивая яростные атаки, как артиллерии, так и с воздуха, потеряв очень много людей, в том числе начальника заставы и политрука, нам пришлось отступать…Об обороне не было и речи. Нам пришлось отсупрать...